ТОС КАК СПОСОБ ВЫЖИТЬ
«Разъединяй и властвуй». Не помню, кто из великих это сказал, но, наверняка, этот умный человек не был особо нравственным. В селе Вал сейчас происходит обратный процесс, причем, по инициативе руководства администрации района. Вице-мэр Надежда Приходько считает, что в периферийных населенных пунктах района в связи с упразднением сельских администраций установилось «безвластие». Назначенные на местах старосты не могут обеспечить полноценного выполнения функций местного самоуправления. Появилась острая потребность задействовать само население в решении насущных ежедневных проблем. И чем беднее, чем хуже живется людям, тем больше они нуждаются в опоре.
Так называемый «старый поселок» в селе Вал, где живут в основном коренные малочисленные народы Севера, пожалуй, наиболее проблемный микрорайон всего нашего муниципального образования. Работы здесь нет – оленеводческое хозяйство приказало долго жить. Ничего другого местные жители делать не умеют. Живут случайными заработками, картошкой, дарами леса и моря. Даже когда в районном бюджете было достаточно средств, финансовая поддержка бывших оленеводов не помогала им свести концы с концами. Сейчас ситуация стала еще хуже. Поэтому инициатива вице-мэра Н.Приходько о создании не столько новой, сколько хорошо забытой системе общины, пришлась как нельзя кстати. Правда, называется она сейчас по-другому: территориальное общественное самоуправление – ТОС.
Впервые на Сахалине, в отдельно взятом селе, точнее, на части его территории, после многолетнего разъединения и нравственного одичания народы Севера создали свою общину. Помощь в юридическом ее оформлении, разработке нормативных документов, закреплении официального статуса, даже созыве и проведении первого организационного собрания аборигенов «старого поселка» оказала администрация района. Председателем Совета ТОС выбрана Галина Макарова, старейшая и очень уважаемая жительница поселка. Она же вместе с учительницей валовской средней школы Екатериной Гуровской вошла в состав Совета представителей коренных малочисленных народов Севера при главе администрации муниципального образования «Ногликский район».
Но не это главное. Уже начата работа по реализации плана действий ТОСа. В нем почти три десятка пунктов, каждый из которых касается, казалось бы, простых вещей. Но как порой трудно решить их в одиночку. Тем более этим людям, хорошо понимающим язык птиц и ветра, но не чиновника, пусть и самого добросовестного. И потому в план мероприятий включена помощь аборигенам по обмену паспортов, вплоть до приглашения в поселок фотографа и оформления заявок в отдел соцзащиты на материальную помощь для оплаты документов при оформлении нового паспорта. Совет ТОСа готов заниматься составлением списков малоимущих, подворовым обходом, выявляя потребность в ремонте печей и дымоходов, готовность жилищ к зиме, оформлением справок на субсидии, даже организацией спортивной жизни среди детей и подростков народов Севера и привлечением для этого спонсорских средств.
В общем, работа предстоит кропотливая и очень конкретная. И, как считает Н.Приходько, реализованная в нашем районе идея территориального общественного самоуправления, является пробой упорядочить существующую систему разграничения полномочий на уровне муниципального образования, уже сегодня определить конкретные возможности активного включения коренных малочисленных народов Севера в улучшение собственной жизни, укрепления их статуса в имеющемся правовом пространстве.
ЗА ЧТО Ж ИХ ТАК!?
Мы поехали в залив, чтобы на зиму заготовить рыбу. Это было в субботу, 31 августа. Часть наших людей уже была на берегу. А еще пятеро мужчин и с ними одна молодая женщина, Наталья Семибратова, плыли в лодке по заливу. Вдруг над ними завис вертолет рыбоохраны. И хотя они показывают, что в лодке пусто, рыбы нет, но тот спускался все ниже. Как потом рассказывали, было очень страшно, казалось, что лодка сейчас перевернется, а там ледяная вода и глубина – неизвестно сколько метров. А потом вертолет полетел над косой, зависал над каждым строением, как будто кого-то искал. Я на всякий случай спряталась в кусты. Но прихватила с собой корзинку – вроде ягоды собираю. По пути предупреждала всех бабушек, что на нас облава, пусть снимают сетки.
Когда вернулась на свой стан, увидела, что рыба, которую мы заготовили в зиму, исчезла. Ее забрали те, кто прилетел на вертолете.
А мы остались без рыбы. И мотор у нас сломался. Как перезимуем, не знаю. Договорились, вроде, с одним мужчиной, чтобы он нас отвез на рыбалку. Нам ведь надо и юколу заготовить. Когда я молодая была, не понимала, как важна для нашего народа рыба. Тем более, что росла в интернате, где нас в основном кормили мясом. Но с годами поняла, что рыбу надо есть каждый день. Иначе просто плохо себя чувствуешь. Вареную, соленую, вяленую, любую, но каждый день. А лосось тем хорош, что его можно долго хранить. Так же, как украинцы без сала не могут жить, так и нивхи – без рыбы.
Как-то много лет назад я в присутствии Евдокии Гаер выступила, что, мол, не нужна нам рыба, и без нее проживем. А она говорит: «Девочка, миленькая, потом, когда повзрослеешь, ты поймешь, что без рыбы не сможешь жить. Это генетика». И то, что нам в этом году вообще не выделили лимитов на красную рыбу, это не по-человечески. Нас обрекли на голодную зиму. Нивхов почти не берут никуда на работу, никаких источников доходов, чтобы прокормить себя и семью, у нас нет. Одна была надежда – на рыбу. А ее не дали. И облавы на нас устраивают, когда мы рыбачим.
Ирина Ивановна Мугдина, директор родового хозяйства «Чайво».
КАК МОЛОДЫ МЫ БЫЛИ
В 1930 году я была мобилизована в числе 1200 комсомольцев на северный Сахалин, южная часть острова тогда была под японцами. Через год прибыли еще 500 человек. Всех прибывших комсомольцев направили в разные населенные пункты для освоения территории. Я была оставлена в Александровске. Нас поселили в длинный барак с большими щелями. Было очень холодно. Мы натягивали на себя все, что у нас имелось. И все время грелись около железной печки. На третий день нас перевели жить в овощехранилище. Там были сплошные нары, свет – фонарь, вода – снег. Все здание было в земле, а на крыше три маленьких окошка.
Я уже не помню, сколько мы там жили, но ходили на работу на небольшой лесопильный завод. Часть из нас ходила в тайгу вручную валить лес, трелевать и возить на заводик. Нужно было строить бараки, так как весной должны были приехать вербованные лесорубы с семьями для заготовки леса на экспорт в Японию. Потом общими силами построили дом для пограничного отряда, клуб, два барака, столовую, магазин, контору, кое-что еще, но я уже плохо помню.
Было очень трудно. Свежих овощей не было, питались только сухими – лук, картофель. Мясо – солонина в бочках. Весной 1931 года много человек, заболевших цингой, погрузили на первый же пароход и отправили на материк. Это страшная болезнь. В 1932 году прибыл пароход с японскими рабочими, человек 25-30, за экспортным лесом. Они кольцевали и грузили на свой пароход сами. А жили в палатках на берегу Татарского пролива. По берегу ходили свободно, даже заглядывали в бараки. Были во всем очень любопытные.
На бумаге все не напишешь, но для меня Сахалин – это что-то очень родное и близкое. Я не пропускаю ничего, что печатается об этом острове в прессе. Там жили замечательные люди, дружные, сплоченные. Наверное, трудности делали их монолитными и закаленными. Я там оставила частичку своей молодости, здоровья. И часть своего сердца. Много раз пыталась поехать и посмотреть на те места, где жила, работала. Не удалось. Мне тогда было 20 лет, а сейчас 92. На днях в газете «Гудок» увидела рассказ про Ногликский музей, которому недавно исполнилось 20 лет. И так захотелось написать, даже не смотря на сломанную руку. Поэтому вы уж извините меня за почерк.
Антонина Николаевна Подолинская,
гор. Владивосток.
На снимке: одна из поселенцев Северного Сахалина Анна Кирилловна Соловьева-Якушкина – дочь каторжного Кирилла Калевского и аинки Анастасии. Фото из архива Ногликского муниципального музея.
