УТОМЛЕННЫЕ СОЛНЦЕМ

Года полтора назад автору этих строк довелось побывать на Чайво. За четвертьвековой журналистский стаж впервые пришлось увидеть одновременно строительную площадку, буровую установку и жилой комплекс с полной инфраструктурой в таком образцово-показательном исполнении. Компания «Эксон Нефтегаз Лимитед» с законной гордостью демонстрировала журналистам, в том числе и иностранным, свой профессиональный уровень на проекте «Сахалин-1».

Признаюсь, мой отчет о поездке на Чайво был достаточно эмоциональным, что впрочем, вполне простительно человеку доселе бывавшему только на отечественных строительных площадках и буровых. Впрочем, отклики на ногликском форуме, где этот материал был размещен, подтверждали, что работать в иностранной компании нашим людям гораздо приятнее, чем в той же Роснефти, где все, от работяги до начальника пили, пьют и будут пить горькую, потом бить друг другу морду и кричать: «Ты не любишь Россию, гад?!» Кстати, примерно такой же официальный «отлуп» получил и мой материал. Некий чиновник-нефтяник обвинил меня в «подобострастии» и отсутствии патриотизма, однако встречное предложение – организовать подобную экскурсию по объектам Сахалинморнефтегаза – «не услышал».

ПРИХОДИТСЯ БЫВАТЬ ТАМ, КУДА ПРИГЛАШАЮТ

            Поэтому следующий тур, организованный компанией «Сахалинская энергия», был уже на Лунский залив, где километрах в 150 от Ноглик строится объединенный береговой технологический комплекс. Его задача – собрать углеводороды, добытые на Пильтун-Астохском и Лунском месторождениях, рассортировать их на нефть и газ (здесь говорят: «разделить на фазы») и отправить по двум ниткам трубопровода на юг острова для дальнейшего сбыта иностранным потребителям.

В день нашего пребывания на комплексе (здесь говорят: «на сайте») заканчивались работы на газотурбинной электростанции, которая должна обеспечивать электроэнергией весь технологический процесс. Как и на ногликской электростанции здесь установлены четыре турбины, правда, мощность каждой из них в два с лишним раза больше. И если Ногликам со всеми их промышленными площадями требуется около 20 процентов производимой НГЭС электроэнергии (остальное идет на юг острова), то на береговом технологическом комплексе будут «съедаться» все 100 вырабатываемых мегаватт.

Сайт представляет собой громадную территорию, на мой взгляд, никак не меньше Ноглик. По крайней мере, возили нас по нему достаточно долго. Жилой комплекс из однообразных, крытых серым сайдингом одно- и двухэтажных бараков, выстроен как по линейке. Только дома и дороги, пересекающиеся под прямыми углами, с безупречным уличным освещением. А на самой строительной площадке завода фонари горят  круглосуточно. Оказывается, дешевле жечь электроэнергию, чем менять лампы, которые перегорают оттого, что их регулярно включают и выключают.

В жилом секторе пластиковых бараков ни деревца, ни скамейки. Зато есть нечто похожее на крытую остановку автобуса – специально отведенные места для курения (!). Из окон бараков свешиваются черные целлофановые пакеты, наверное, с домашними пирожками, хотя столовые здесь открыты практически всегда, еда в изобилии, на столах соки и фрукты до полного изнеможения.

Надо заметить, что въезд транспорта на территорию жилого комплекса исключен – «люди отдыхают после смены, и никто не имеет права этому мешать». Именно по этой же причине считается дурным тоном проводить досуг в своей комнате, за тонкой перегородкой которой в это время, может быть, спит товарищ, пришедший с ночной смены. Хочешь отдохнуть, посмотреть телевизор  – пожалуйте в бар. Их на территории сайта два. Есть и великолепные спортивные комплексы.

СКРОМНОЕ ОБАЯНИЕ ПРОФЕССИОНАЛОВ

Но главное здесь все же – производственная площадка самого перерабатывающего завода. Это грандиозное сооружение ажурного плетения труб, колонн, каких-то термосов в вертикальном и горизонтальном положении. За три года строительства, как сказал главный руководитель сайта (здесь его называют: «менеджер») Джон Берн, забито пять тысяч свай, уложено 35 тысяч кубометров бетона, смонтировано почти семь тысяч тонн стальных конструкций, проложено под землей почти 33 километра труб и еще 80 километров  – на  поверхности. Сегодня готовность объекта составляет 97 процентов.

На наш вопрос, что самое сложное было за эти минувшие три года, менеджер ответил: «К сожалению, я работаю здесь только год, но думаю, главная трудность заключалась в том, чтобы в таком пустынном месте, так далеко от всей инфраструктуры начать строительство. Первые специалисты жили просто в контейнерах. Из обычной лесной дороги сделали большую, удобную трассу». 

            - Было ли в вашей практике аналогичное производство?

            - Почти всю свою жизнь я отработал на строительстве нефтегазового комплекса – в Омане, на Среднем Востоке, Малайзии, Австралии. Тоже очень далеко от жилья. Но здесь гораздо холоднее. 

            - Как складываются отношения с местными жителями?

            - На этой строительной площадке их не так много.

            - Для вас пребывание на территории России – это экстремальная ситуация?

            - Это одна из самых интересных строек в моей жизни. Очень нравится природа Сахалина. И русские люди.

            - А Газпром вы любите?

            - Везде, где я работал, обязательно было присутствие российской компании. Думаю, что и сейчас все будет нормально.

Среднего роста, хрупкого телосложения, с ярким румянцем на тщательно выбритых щеках, одетый в рабочую спецодежду, Джон Берн ничем не отличается от других специалистов сайта. И голос у него далеко не начальственный. А когда мы дружной толпой вваливались в офис, он, застенчиво улыбаясь, придерживал нам дверь. А ведь в его подчинении до двух тысяч работников. Мысленно перебрала знакомых начальников в Ногликах и пришла к выводу, что никто из них придерживать дверь перед толпой пишущей братии не стал бы.

НО РАБОТАТЬ ПОТОМ В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ

КОМПАНИИ ОНИ УЖЕ НЕ СМОГУТ

Мои грустные выводы подтвердила и специалист «Сахалинской энергии» по связям с общественностью Валентина Киселева. Визит к первому лицу компании, по ее словам,  психологически не травматичен для любого сотрудника. Предложение подчиненного, пожелание, просьбу, как минимум, выслушают, решение примут такое, какое посчитают нужным. Особое внимание уделяется мнению экологов, которые в этой компании исключительно российские граждане. Их слово здесь очень весомо. Вот только после такого отношений работать потом в отечественной компании они уже не смогут, потому что на родине эколог – чаще всего должность «чего изволите?».

Константин Ожог, начальник производственного отдела ОБТК, на плечи которого легла вся тяжесть обязанностей гостеприимного хозяина, первым делом прочел краткий курс по технике безопасности, потом сделал глубокий экскурс в хитроумное производство комплекса.

- Основное предназначение его заключается в получении углеводородов с Лунского месторождения, подготовка этого сырья к транспортировке, смешивание наших углеводородов с углеводородами, поступающими с северной части острова с Пильтун-Астохского месторождения и передача всего этого на юг, на завод. Кроме этого – выработка электроэнергии для обеспечения функциональной деятельности Лунского месторождения, платформы, для наших внутренних ресурсов. И хочу отдельно выделить – это обеспечение инжектирования моноэтиленглюколей в линию подачи углеводородов с места добычи и до нашего комплекса…            

Утомленные всеми этими сложными названиями и уставшие следить за логикой процесса по получению продукта, приносящего баснословные барыши пока еще нынешним инвесторам, мы попросили Константина рассказать немного о себе – где до этого работал, как сюда попал?

Несколько смутившись вниманием к собственной персоне, признался, что на сайте всего вторую неделю. До этого почти десять лет работал тоже в международной  компании. А предыдущие десять лет трудился в авиационно-производственном комплексе. Что такое авиация и космонавтика в бывшем СССР объяснять не надо. Вся страна нищенствовала, но здесь технологии только высшего качества, исключительный  уровень безопасности, исполнительской дисциплины, системы дублирования и контроля.

- Но даже после этого, оказавшись в компаниях иностранного влияния, я был впечатлен, поражен заботой о человеке без деления на должности. Даже жена отметила положительное влияние моей работы на мой характер – появилась терпимость, уважительность, аккуратность.

И МАЕТСЯ ОТ ВСЕГО ЭТОГО РУССКАЯ ДУША

Но не все жены, как выяснилось, довольны поведением своих мужей, вернувшихся с вахты. Привыкшие, что постель за ними утром приберут горничные, наведут порядок в комнате, они также барственно ведут себя и дома: «Крошка, у нас на кемпе уже второй кофе-тайм, а ты меня дома еще и завтраком не накормила». Жены скрежещут зубами, но терпят, потому что зарплата мужа вполне компенсирует его новые привычки.

Говорят, что мы для китайцев все на одно лицо, как, впрочем, и они для нас. Такое же сходство наблюдается и в производственной деятельности человека. Два громадных промышленных объекта – один на заливе Чайво, другой на – Лунском. И хоть названия у компаний разные, а всё «на одно лицо» - один подход к технике безопасности, условиям труда и быта работников, организации производственного процесса. В общем, рациональный Запад со всеми своими плюсами. Но…

Тоскует русская душа, мается. И вот уже на том же форуме читаю: «Пишу с Чайво. Делать здесь нечего. Всё обрыдло!!! На Новый Год выпили кока-колы, потыкали телик и пошли спать… А охрана всю ночь ходила по коридорам кемпа и дыбала, не бухает ли кто (шакалы). Вообще достала тупость некоторых импортных боссов, а в итоге русские работники остаются крайними… Слава Тебе Боже, что скоро домой! Кстати, здесь не раз уже люди с ума сходили, просто об этом не принято говорить…»