УРОК ПОЛИТЭКОНОМИИ

В этот раз не было представительного эскорта из дорогих машин, как правило, знаменующих приезд в Ноглики генерального директора Сахалинморнефтегаза. Да и о самом визите я узнала совершенно случайно. Хотя пресс-конференция с местными средствами массовой информации в плане значилась, но приглашения на нее ваш корреспондент не получила. Пришла незваным гостем. Потому что накануне позвонила женщина и, представившись «коллективом бухгалтерии», пригласила «поговорить».

Разговор наш проходил в кабинете профкома, председатель которого Татьяна Боброва  и рассказала, отчего неспокойно на душе у большинства работников аппарата нефтегазодобывающего управления «Катанглинефтегаз».

- Наше предприятие дробится. С 1 июля ушли от нас транспортники, это примерно третья часть предприятия. Ушли энергетики, их чуть поменьше. С 1 августа уйдет социальная служба. На базе всех отпочковавшихся предприятий в Охе создается сервисная служба. И весь ее аппарат управления будет в Охе. Поэтому естественна тревога работников НГДУ «Катанглинефтегаз» за свою дальнейшую судьбу.

Через головную профсоюзную организацию мы обратились к генеральному директору ООО «Роснефть – Сахалинморнефтегаз» Прохорову Николаю Николаевичу с просьбой сообщить, что будет с нами дальше. Ведь около ста человек в Ногликах могут быть выброшены на улицу. Это без учета среднего звена работников. Есть ли у работодателя план по обеспечению их рабочими местами? Это обращение было нами направлено в конце марта. Но, возможно, непосредственно до генерального директора оно не дошло, так как все вопросы с нами решает его заместитель Петухов Александр Евгеньевич, который ответил, что они не давали нам повода для беспокойства. И все. Другого ответа мы не получили.

Но мы взрослые люди и понимаем, может случиться такое, что мы свои обязанности выполним и, как тот Мавр, можем быть свободны. Поэтому мы и хотим задать все эти вопросы руководству ООО публично, через вашу газету. За те полгода, которые г-н Прохоров руководит Сахалинморнефтегазом, он ни разу с нами не встретился, в том числе и с профсоюзным комитетом. По промыслам ездит, а с аппаратом управления не знаком, по крайней мере, мы его не знаем. 

Все собравшиеся в профкоме женщины, а их было десятка полтора, сказали, что они полностью согласны с Татьяной Владимировной, и перспектива остаться в ближайшие полгода без работы их откровенно пугает. Просачивающиеся из аппарата ООО слухи лишь подтверждают их опасения, а официальной информации не доводится. Вот с такими напутствиями я и пришла на пресс-конференцию.

            По сравнению с теми, на которых доводилось бывать раньше, при прежних «генералах», проходила она более чем скромно, без свиты помощников. В приемной не толпились народные массы со своими челобитными. А сам Прохоров не был застегнут на все пуговицы, и времени на журналистов не пожалел – вместо запланированных полутора часов встреча продолжалась три. Начали традиционно – с вопроса об экономических показателях Сахалинморнефтегаза.

            - Цифры я сейчас не могу привести, но по нефти и газу план не выполнен. На месторождении Одопту новая скважина не дала результата, есть некоторые осложнения, но надежды на более благоприятную перспективу остаются. Предполагаем получить там две хорошие скважины и выполнить годовой план по добыче газа. В начале минувшей зимы мы упустили ситуацию на месторождениях Катангли, Монги и Мирзоева. Но потом удалось ее выправить, отремонтировали несколько скважин, поправили фонд и получили ожидаемые результаты. Рассчитываем, что НГДУ «Катанглинефтегаз» восстановит свою добычу.

Сообщая плохие новости, гендиректор без конца складывал, расправлял и внимательно разглядывал лежавшие перед ним три абсолютно чистых листа бумаги, и при этом ни разу не сказал «добыча» с ударением на первом слоге, как принято в среде нефтяников. Очевидно, сказывается влияние жены – профессионального журналиста.  И ни разу, даже намеком, не упрекнул предшественников, хотя нынешние проблемы в нефтегазодобыче начались еще до того, как в конце января 2007 года Николай Прохоров возглавил Сахалинморнефтегаз.  Но были и хорошие новости.

- Правительство приняло льготы по налогу на добычу полезных ископаемых (НДПИ), и теперь на высоковязкие нефти льгота установлена в нулевом объеме. Поэтому у месторождений Катангли и Уйглекуты, где добывается такая нефть, появились серьезные перспективы. Это позволит не только стабилизировать, но и прирастить добычу углеводородов.

Действительно, хорошая новость, потому что еще совсем недавно курсировали слухи о закрытии Катанглийского месторождения как явно убыточного для Сахалинморнефтегаза. И вдруг, ура правительству, такие льготы для высоковязкой нефти. Причем, в России, пожалуй, кроме Усинского месторождения в Коми, только на Сахалине и добывается это высококачественное сырье, одна тонна которого дает компании дохода, как две тонны сибирской нефти. Льгота по НДПИ на высоковязкую нефть дала второе дыхание и буровым бригадам, у которых на Уйглекутском месторождении появился фронт работ.

- До установления льгот по НДПИ проект по Уйглекутам считался низкоэффективным, сейчас он становится привлекательным. И мы будем доказывать своей компании необходимость вовлечения этого месторождения в активную разработку. Дополнительное бурение скважин понадобится и на месторождении Катангли. Есть перспективы у геологоразведочных работ на площади Восточные Монги, если сейсмики дадут положительный результат. Благодаря этому СМНГ может сохранить на длительную перспективу нынешние темпы добычи нефти около двух миллионов тонн в год. Сегодня по газу кратность запасов больше 50, а по нефти – чуть больше 14. Этого явно мало для компании. Нужны свежие запасы, а значит, есть работа буровикам.

            В образовавшуюся паузу мне удалось втиснуться со своим вопросом о судьбе бухгалтеров НГДУ.

- Пока еще ни один бухгалтер своего рабочего места не потерял, хотя продолжается работа по выстраиванию вертикально интегрированной компании. Месяц назад был назначен генеральный директор подразделения «Роснефть – Сервис», сейчас идет формирование его региональных подразделений. Все они остаются в компании Роснефть наподобие уже созданной  «Роснефть – Бурение». В «РН-Сервис» войдут транспортные, энергетические, ремонтные предприятия, в общем, все, что мы называем сервисом в нашей отрасли. Что же касается добычи, то пока мы структурно не готовы. У нас есть два филиала НГДУ, из которых сейчас выводим транспортников и энергетиков.

На улицу пока никого не выгоняем, и не собираемся. Что касается конкретно бухгалтерии НГДУ «Катанглинефтегаз», то окончательного решения еще нет. Но рассматривается вопрос о централизации бухгалтерии в виде расчетного центра. Он будет самостоятельно вести работу с нами, энергетиками, транспортниками и т.д. Будет оказывать этим предприятиям услуги по бухгалтерскому учету. Пока это решение компания только рассматривает. Если будет централизованная бухгалтерия, то все туда и перейдут. В сентябре-октябре будет принято решение. И никому из нас не хочется гонять людей с места на место, либо делать какие-то заявления, пока решение не принято.

- Николай Николаевич, в связи с созданием сервисных предприятий, не станет  ли НГДУ цехом?

- Мы думаем над этим вопросом. Сейчас у нас численность пять тысяч человек. 1300 из них выделяются в транспортную компанию. Энергонефть заберет около 600 человек. Есть другие самостоятельные структуры, поэтому в двух НГДУ – «Оханефтегаз» и «Катанглинефтегаз» - остается около трех тысяч человек. На такую численность должно быть одно предприятие. Как это сделать, мы сейчас думаем, но окончательного решения еще нет.

Часть аппарата управления перейдет работать в РН-Сервис, с которым наша работа будет строиться на партнерских отношениях. У меня, как представителя заказчика СМНГ, появится возможность выбора, с каким предприятием работать. Но и у партнера такая возможность тоже появляется. Может заключить контракт со мной, а может – и с  сахалинскими проектами, может участвовать в тендерах на те же транспортные перевозки, например. Сахалинморнефтегаз, в свою очередь, может оказывать услуги по добыче нефти и газа, поддержанию технологий сторонним организациям. Мы будем работать с другими предприятиями только на договорных условиях, что формирует прозрачность денежных потоков, снижение себестоимости продукции.

Мы реально выходим на рынок, где есть возможность выбирать подрядчика, который предложит устраивающую нас цену на свои услуги, например, по транспорту, снабжению. На Сахалине есть предприятия, которые ведут обслуживание вахтовых поселков, кормят людей. И наша цель, чтобы те структуры, которые сейчас из нас выделятся, были востребованы не только нами, но и другими заказчиками, чтобы они сами зарабатывали себе деньги. Могу привести в пример предприятие, в котором сам несколько лет отработал: «Полярное сияние». 250 человек добывали 1300 тысяч тонн в год и 170 человек работали по найму.

Наша справка:  Расположенная в Ненецком автономном округе (в северной части Тимано-Печорской нефтеносной провинции) на севере России, компания «Полярное сияние» была основана в 1992 году в форме совместного предприятия с компаниями «Коноко» (в настоящее время «КонокоФиллипс») и «Архангельскгеолдобыча», дочерним предприятием компании «ЛУКОЙЛ» (с контролирующим участием последней).  Компания «Роснефть» приобрела 50-процентную долю в этом проекте в 2003 году.

В Сибири, где я всю жизнь провел, тоже формировались отдельные предприятия, частные, маленькие и большие. Там еще жестче была картина. Кто-то из них выжил и вырос, кто-то зачах. Этот процесс там болезненнее проходил, потому что масштабы больше. В объединении «Нижневартовскнефтегаз», где я работал первым заместителем главного инженера, было 40 тысяч работающих. Потом оно уменьшилось почти в три раза, что очень болезненно отразилось на людях, потерявших работу. И только потом стали создавать сервисные компании. Здесь же мы пытаемся сначала их создать, чтобы люди не оказались на улице. И наша компания будет этим заниматься, формировать предприятия, учить людей зарабатывать деньги. 

- И все-таки, очень неуверенно чувствуют себя женщины нашего возраста…

- Мужчины моего возраста тоже неуверенно себя чувствуют. Осталось четыре года активной работы. Но меня больше смущает другая ситуация: сегодня неуверенно себя чувствует молодежь. Ей некуда пойти на работу, движение прекратилось – у нас много работающих пенсионеров. И вроде университет на Сахалине есть, техникум есть, а молодежи на производстве мало.

- Платите, наверное, недостаточно?

- Не могу сказать, что завтра начнем платить больше. Да, молодые специалисты с  удовольствием идут на сахалинские проекты. Там новое оборудование, современные технологии, другая инфраструктура. Наша же в течение 80 лет почти не менялась. Сейчас она требует больших вложений. Перед нами стоит задача – сделать наш бизнес более привлекательным и понятным. Чтобы транспортник занимался транспортом, начальник добывающего цеха – добычей. Поэтому нужна специализация. И для молодого человека предприятие должно быть привлекательным – понятны перспективы его личной карьеры, развития предприятия, стабильность его и уровень технического оснащения.

А производство в Ногликах никто останавливать не собирается, рабочие места есть и будут. Более того, есть перспективы развития благодаря снижению НДПИ по месторождению Катангли с его выработанными запасами.

- Говорят, аппарат Сахалинморнефтегаза из Южно-Сахалинска переедет в Оху?

- И по этому вопросу решения у нас пока нет. В Южно-Сахалинске создался определенный анклав. Во-первых, здесь областная администрация, представители территориальных и федеральных органов, с которыми нам ежедневно приходится решать разные вопросы. Во-вторых, здесь все нефтяные компании, своего рода маленький Хьюстон. Поэтому Сахалинморнефтегаз должен присутствовать на этой нефтяной тусовке, чтобы не потеряться. И в то же время основная нефтедобыча находится на севере острова.  Поэтому, когда меня спрашивают: «Где вы будете?», я не знаю. Может, в Южном, может, в Охе, а может, в Ногликах. Или в Хабаровск уедем, а то и на Камчатку. На сегодня это не главный вопрос. Первоочередные задачи – не потерять управление, сформировать новую систему, создать компании сервиса. Когда это начнет нормально функционировать, тогда займемся остальным. Просто все поломать, а потом заново сделать – этим мы только потеряем управление производством, людей посадим в непонятный для них режим ожидания. Мы этого не хотим и планируем до конца года подготовить внешний сервис, чтобы в следующем году «РН-Сервис» заработал самостоятельно.

- На строительных объектах в Ногликах, которые обещали ввести в эксплуатацию к 80-летию Сахалинморнефтегаза, то есть к сентябрю следующего года, дела идут очень медленно.

- Да, были проблемы с финансированием. Федеральная программа по жилью в свое время была ликвидирована, поэтому Роснефть была вынуждена увеличить свою долю. Поэтому сейчас переходим на двухсменную работу на монтаже металлоконструкций спортивного комплекса и, надеемся, что к зиме один из трех 18-квартирных домов будет сдан. К юбилею мы все закончим, по крайней мере, я буду делать все, чтобы встретить его не на стройке.

Неожиданно вырубился свет, но наша беседа продолжилась и в темноте. Очевидно, интимность обстановки вызвала желание посплетничать о нынешнем руководстве НГДУ, кто же все-таки исполняет обязанности его начальника?

- Киселев Сергей Александрович.

- А как же Исмаилов Низами Мусаевич?

- Он был и остался главным инженером. У него есть выбор, если хочет работать главным инженером, пусть остается. Но не должно быть ситуации лебедя, рака и щуки, запрягся, тащи воз вместе со всеми.

- У вас есть кадровый резерв на руководящие должности?

- Считаю, что есть, хотя подготовка велась слабо. И, надо признать, что эта земля породила очень много руководителей. Это хороший фактор.

- Да, кузница кадров для всей России, один президент Роснефти чего стоит!

- Не только он, но и топ-менеджеры в высших эшелонах власти, смежных отраслях. Это говорит о том, что здесь нормальный кадровый резерв, но он не бесконечен, и его нужно готовить. Я всю свою сознательную жизнь провел в Западной Сибири и знаю, что осваивать ее в 1964 году высадился первый десант под руководством Бориса Ивановича Осипова, начальника Тунгорского нефтепромысла. Именно он первым начал разрабатывать крупнейшее в мире Саматлорское месторождение на Нижневартовской земле.  Хочу, чтобы эти традиции продолжались.

- Лично вы, как добытчик, уверены, что ваш смежник будет работать на вас, а не на себя, вплоть до лесоповала и добычи рыбы?

- Он же не свободный художник, у нас с ним контракт. Он остается в компании Роснефть. А другого мир пока ничего не придумал. Каждое предприятие должно делать то, что умеет, и эффективно в этом конкурировать.        

- В теории вроде так, а на практике по-другому получается. Пришла к нам компания «Гренада», менять 300 метров водовода. Администрация провела конкурс, и победила в нем «Гренада», которая обязалась всю работу выполнить за полтора месяца. Прошло уже две с половиной недели, а она все в яме под центральным перекрестком сидит. Такими темпами они эти 300 метров будут не полтора месяца, а полтора года копать.

            - И, как вы считаете, кто здесь виноват? Заказчик. Он провел тендер, то есть квалификационный отбор. А что в результате? Мужик с авторучкой, который сейчас бегает по деревне, собирает сварщиков, электриков и т.д. Тут претензии только к тому, кто конкурс проводил. А «Гренада» как пришла, так и ушла. И при чем здесь проводимая нами специализация?

- Почему руководство не учитывает мнение коллектива, если провести опрос, то процентов 80-90 не согласны с реорганизацией?

            - Люди консервативны. А молодежь все-таки уходит на сахалинские проекты.

Сейчас идет подготовка отчета по компании, поэтому по регионам проводятся Круглые столы. У нас тоже проходил такой, я отчитывался не только по производственным, но и социальным, экологическим вопросам. В чем-то нас покритиковали, в чем-то похвалили. Ищем контакты с коренными народами Севера. Хотелось бы системной работы в этом направлении, не распыляться на единовременную помощь кому-то на выставку, другому на смотр художественной самодеятельности. Мы готовы активно помогать родовым хозяйствам, занимающимся традиционными промыслами, а не просто раздавать на сиюминутные потребности, иначе все опять закончится стаканом…

            Или взять другую нашу проблему – больничные листы. Мы не можем у врачей добиться, чем это так сильно болеют наши нефтяники? А ведь на предприятиях, по сути, режим эпидемии – 8-9 процентов работников болеют! А рыба пойдет, еще больше заболеют. Кто будет готовить предприятия к зиме?!

Или простои. По результатам полугодия одна бригада из десяти ни одного дня не отработала в подземном ремонте. По разным причинам – что-то не так запланировали, не то предусмотрели. Хотя все вроде составляют бизнес-планы, значит, должны учесть и по деньгам, и по людям. А ждать и догонять – самая неблагодарная задача. К сожалению, нам сейчас приходится догонять. Полгода просидели, прождали. А у нас столько нерешенных проблем! С той же экологией. Нужна реконструкция нефтесборных сетей, надо защитить ручьи. Планируем приобрести установку для переработки нефтяных шламов. Есть комплекс экологических задач, и надо их решать…

Совершенно неожиданно для себя генеральный директор получил поддержку со стороны коллеги из «районки»: «Бедные Катангли, задолбали эти экологи. Как разбойники!»

            - Я еще не успел приехать на Сахалин, как уже отчитывался по экологической ситуации в Охе, - обрадовался единомышленнику Николай Николаевич. Но остальные журналисты его явно разочаровали: «Зато теперь сделаете перерабатывающую установку для шламов. Значит, есть польза от экологов. На то и щука, чтобы карась не дремал».

            - Да, польза, конечно, есть, - ответил на это генеральный директор и тут же сменил тему.

- Компания Роснефть вертикально интегрирована, от ее лица Сахалинморнефтегаз выступает как заказчик, со всеми функциями оператора. А основа наших отношений со смежниками  – экономика. Весь мир так работает, только, пожалуй, на Сахалине сохранилась еще старая конструкция. Но мы не должны быть на задворках. Если не приподнимемся над ситуацией, не посмотрим, как мир живет, то нас смоет. 

Много лет назад в университете нам преподавали политэкономию социализма и капитализма. В раздельности. Мол, она бывает хорошая и плохая. Хорошая, разумеется, была наша, социалистическая. На самом деле, политэкономия она и в Африке политэкономия, основанная только на арифметических действиях, без всякой идеологии. О чем и рассказывал нам целых три часа генеральный директор Сахалинморнефтегаза. И очень хотел, чтобы мы его поняли.